Бессмертный полк

«Ведь Киев позади!» Капитан Кипаренко — забытый комбат гарнизонов легендарных дотов
Алексей Стаценко
25.01.2021

Если пробираться на юг от Киева по правобережью Днепра, то на удалении в несколько километров можно обнаружить цепочку разрушенных в основной своей массе дотов. В 1941-м их гарнизоны защищали Город от немецких захватчиков, а командовал ими человек, родившийся ровно 115 лет назад. Его судьба типична для героев того первого страшного года войны

Иван Евсеевич Кипаренко родился 25 января 1906 года в селе Старая Мусиевка Хорольского уезда Полтавской губернии в семье крестьянина-бедняка. Из имущества у его отца Евсея Кипаренко имелись лишь хата и 0,35 га земли, с которых прокормиться было невозможно. Поэтому до революции все Кипаренки работали по найму у кулаков за откос хлеба.

Иван тоже рано начал свою трудовую деятельность — помогал отцу по хозяйству, пас за скромную плату чужой скот. Закончить ему удалось только три класса церковно-приходской школы и один класс земской школы в местечке Лукомье.


Однако вскоре случилась революция. Помещичью, церковную и кулацкую землю разделили поровну между крестьянами. Евсей Кипаренко получил 3,5 га земли, после чего начал вести собственное хозяйство. Иван работал вместе с отцом на земле до самой мобилизации на воинскую службу в сентябре 1928 года.

Его определили в базировавшийся в городке Хорол 224-й стрелковый полк 75-й стрелковой дивизии (сд), где юноша стал курсантом полковой школы. По её окончании с сентября 1929-го по март 1932 года он занимал в этом же полку должность младшего командира. Летом 1932 года в числе пяти лучших младших командиров его направили в Киевское пехотное училище получать военное образование на ускоренных курсах средних командиров — Красная армия торопилась нарастить численность своего командного состава.

За период с 1 января 1933 по 1 июля 1940 года Кипаренко прошёл путь от комвзвода до командира 140-го отдельного пулемётного батальона (далее — ОПБ), с которым отправился служить в Каменко-Струмиловский укрепрайон.

Его спешно возводили на новой границе с оккупированной Третьим рейхом Польшей на стыке Волынской и Львовской областей УССР. Этот УР являлся частью так называемой «Линии Молотова» — оборонительного рубежа, призванного прикрыть Советский Союз от возможного нацистского вторжения с запада.

Батальон вступил в бой в первые же часы войны.

Гарнизоны преимущественно артиллерийско-пулемётных дотов сражались отважно. В частности, о них упоминал в своих дневниках начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер:


«24 июня 1941 года. 3-й день войны….Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».

Ветеран войны Г. Ф. Сидоренко вспоминал о бойцах 140-го ОПБ:

«Во многих дотах гарнизоны сражались во вражеском окружении от 3 до 5 дней, большинство их погибло героической смертью, но не сдались врагу. В артиллерийском доте у шахты № 4 "Великомостская" гарнизон во главе с Дмитрием Яковлевичем Рогаченко, когда фашисты в одной из амбразур повредили орудие и подкатили задним ходом к ней танк, чтобы выхлопными газами отравить воинов гарнизона, защитники дота взорвали себя уцелевшими снарядами, и этим взрывом был уничтожен вражеский танк и много солдат, окруживших дот в ожидании, что наши воины выйдут из него с поднятыми руками».

Есть свидетельства, что в первых боях капитан Кипаренко лично уничтожил нескольких гитлеровцев. Это подтверждают воспоминания Михаила Ефимовича Лыкова — политрука учебной роты 140-го ОПБ:

«…Я вместе с командиром 140-го батальона капитаном Кипаренко И. Е. уничтожили трех фашистов, которые убегали на мотоцикле, и двух гитлеровцев (офицера и солдата), которые ехали в легковом автомобиле. Выстрелом через ветровое стекло водитель-солдат был убит, а офицер намазал свое лицо кровью водителя и залег сбоку с маузером. Когда наши бойцы подбежали к машине, чтобы ее завести и подобрать раненых советских бойцов, фашист в упор хотел застрелить командира Кипаренко. Курсант Чиквадзе заколол фашиста штыком».

После получения приказа оставить доты 140-й ОПБ — те, кто остался в живых, — отступил. Из 1200 человек личного состава батальона к Киеву Кипаренко вывел едва ли десятую часть.


9 июля командование Киевского укрепрайона (далее — КиУР) назначило капитана Кипаренко командовать 28-м ОПБ. Во время августовского штурма Киева именно 28-й пульбат первым принял на себя сокрушительный удар 6-й армии вермахта.

КиУР построили в первой половине 1930-х, во времена, когда в то время ещё Украинским военным округом командовал Иона Эммануилович Якир.

Доты укрепрайона возводили, рассчитывая, что основным противником у Советского Союза будет не Германия, а Польша и основной ударной силой интервентов будут не танки, а кавалерия. В связи с этим доты проектировались в основном пулемётными. На занимаемом 28-м ОПБ участке КиУРа только в районе села Круглик находился артиллерийский полукапонир на два казематных 76-мм орудия. Дополнительно во второй половине 1930-х были возведены ещё несколько открытых железобетонных артиллерийских позиций — ТАУТов с орудиями.

Всё, другого артиллерийского вооружения у дотов не было — они могли рассчитывать только на артиллерию полевого заполнения, то есть тех частей, которые будут обороняться в окопах и траншеях чуть позади дотов в промежутках между ними.

Доты строились в несколько линий, но круговой обороны практически не обеспечивали. К началу Второй мировой войны КиУР фактически уже устарел и не отвечал требованиям времени. В дотах невозможно было хранить достаточное количество боеприпасов, подземная связь между огневыми точками отсутствовала, вентиляция была плохая или вовсе отсутствовала, а она играет в дотах огромное значение, так как если принудительно не удалять из казематов пороховые газы, то гарнизон вскоре ими отравится и выйдет из строя. Перед многими дотами и в глубине обороны отсутствовали противотанковые и противопехотные препятствия.

В связи со строительством укрепленных районов на новой государственной границе все эти сооружения в 1940 году были законсервированы, а вооружение демонтировано. Только с началом войны, когда явно определился неудачный исход приграничного сражения, КиУР стали приводить в боевую готовность. Во всех дотах вновь установили пулемёты и орудия.

12 июля в расположение 28-го ОПБ с инспекционным визитом прибыл начальник оперативного отдела Юго-Западного фронта полковник Иван Христофорович Баграмян. Он оставил некоторые воспоминания об этом визите и о капитане Кипаренко:

«Заглянули мы и к хозяевам укрепрайона — в подразделения 28-го отдельного пулемётного батальона, которым командовал бравого вида капитан И.Е. Кипоренко [так в тексте. — Прим. автора]. Вблизи Юровки находился опорный пункт "Крым", в который входили доты № 205, 206 и 207. Мы тщательно ознакомились с их состоянием…

Несмотря на общую мрачную обстановку на фронте, среди бойцов и командиров не было и тени уныния. Все, с кем нам пришлось беседовать, жили одним чувством, которое хорошо выразил комендант дота № 205. Показывая оборудование и вооружение своей огневой точки, он воскликнул: "А вот и наш дом!" Помолчав, добавил: "Мы поклялись не покидать его. Ведь Киев позади!"». Коменданта дота № 205 звали Георгий Кириллович Ветров.

Атаки на советскую линию обороны начались 31 июля.

Части 147-й и 175-й сд, отошедшие в предыдущие дни на линию обороны КиУРа, и составили его полевое заполнение, не выдерживали массированные и точные артиллерийские и миномётные обстрелов противника, а также бомбардировки, которым войска Киевского ПВО ничего противопоставить не могли. В конце концов на отдельных участках линии обороны стрелковые подразделения оставили окопы и отступили.

Не приспособленные к долговременной круговой обороне доты были обречены: они блокировались и выводились из строя немецкими штурмовыми группами один за другим. В борьбе с ними немецкие войска использовали крупнокалиберную осадную артиллерию, авиацию, противотанковую артиллерию, самоходные артиллерийские установки StuG III, ранцевые огнемёты, реактивные шестиствольные миномёты, дымовые шашки и 3-килограммовые сапёрные заряды.

Гарнизоны отдельных дотов травили выхлопными газами бронетехники. Исходя из некоторых боевых донесений того времени есть основания подозревать, что против защитников КиУРа немцами применялось и химическое оружие.

В тех страшных боях погибло более половины личного состава 28-го ОПБ.

Характерно, что большая часть гарнизонов дотов не отступила, не сдалась и сражалась до последнего. Хотя есть и свидетельства, что набранный из резервистов Киевской и Житомирской областей рядовой состав в нескольких случаях связал своих «излишне упорных» командиров и сдался в плен.

Гарнизон дота № 205 оказался блокирован.


Это уникальное сохранившееся до нашего времени фортификационное сооружение представляет собой целую подземную крепость — 375 метров подземных ходов, соединяющих пять дотов-оголовков на шесть пулемётных амбразур.

Лейтенант Ветров отверг все предложения противника о сдаче и лично пристрелил парламентёров — тем самым он отбил охоту у части гарнизона сдаться в плен. 10 дней дот сражался в окружении, хотя большую часть времени солдаты не вели огонь, а просто вели наблюдение через амбразуры. Немцы пытались разбомбить дот, но только вывели из строя генератор, после чего освещать себе дорогу гарнизону приходилось лучинами, добытыми из разбитых патронных ящиков. На них же кипятили чай, благо, воды было много — от близости грунтовых вод дот даже немного подтапливало.

Вела огонь по доту и артиллерия, и вражеская самоходка. Топкий берег протекавшей рядом реки не дал ей приблизиться вплотную, а с дистанции 100 метров её 75-мм снаряд смог только заклинить одну из бронезаслонок, которую ночью гарнизон при помощи кувалды и лома быстро расклинил.

Через десять дней осады подошли к концу патроны и провизия, но к этому времени его, наконец, смогли деблокировать войска 37-й армии, в которую переформировали КиУР. Кстати, возглавил её никто иной, как генерал-майор Андрей Андреевич Власов — будущий генерал-предатель.

Генеральный штурм Киева 6-й пехотной армией вермахта длился до 18 августа 1941 года и закончился тем, что к этому времени немецкие войска были оттеснены или отошли почти на те же позиции, с которых они этот штурм начали.

Город выстоял, но вскоре над ним нависла новая угроза.
«После тяжелых и продолжительных боев нашими войсками оставлен город Киев»
«После тяжелых и продолжительных боев нашими войсками оставлен город Киев»
© wwii.space

Провал штурма Киева и Ленинграда вынудил Гитлера остановить наступление группы армий «Центр». 24 августа фюрер приказал входившей в неё 2-й танковой группе Гудериана прекратить наступление на Москву и развернуть свои моторизованные и танковые дивизии на юг, во фланг оборонявшим Киев советским войскам.

14 сентября в тылу Юго-Западного фронта в Лохвице войска Гудериана встретились с прорвавшимися к ним навстречу из района Кременчуга частями 1-й танковой группы Клейста — вокруг оборонявших Киев войск замкнулось кольцо окружения.

17 сентября 37-я армия генерал-майора А.А. Власова получила приказ, разрешавший ей оставить Киев.

В ночь с 18 на 19 сентября 28-й ОПБ демонтировал оборудование и вооружение дотов, взорвал то, что можно было взорвать, и вместе с прочими частями 37-й армии по центральному мосту имени Евгении Бош отступил в левобережную часть города. 20 сентября он оборонял Дарницу (единственный в то время левобережный район столицы УССР) и покинул Киев одним из последних.

Отступавшему на восток батальону удалось добраться до села Барышевка, где части 37-й армии подошли к резервной линии советской обороны по реке Трубеж, заранее подготовленной в качестве запасного рубежа. Но эти укрепления уже были заняты немцами. Не имея авиации, танков, артиллерии, лишь с легким стрелковым оружием в руках советские части тщетно пытались прорваться.

Здесь 24 сентября 1941 года 28-й ОПБ был разгромлен, а капитан Кипаренко попал в плен.


Перед пленением Иван Евсеевич, опасаясь быть расстрелянным как коммунист, закопал свой партбилет. Началась длинная цепочка концентрационных лагерей и этапов — Киев (Дарница), Васильков, Шепетовка, Ровно, Владимир-Волынский.

В сентябре 1941-го нацисты организовали во Владимире-Волынском концлагерь для военнопленных солдат и офицеров Красной армии, носивший название «Офлаг-ХІ-А». Лагерь состоял из двух отделений. На северной окраине города, по улице Ковельской, в бывших казармах военного городка, располагалось отделение для военнопленных командиров. Рядовые солдаты содержались на западной окраине Владимира-Волынского, на улице Устилужской.

Историкам этот солдатский лагерь известен под названием «панцирного». За первые пять месяцев существования «Офлага» из 8000 военнопленных советских командиров от голода, холода, побоев и издевательств умерло 3000. Рядовых выморили голодом полностью. Какова была их численность — неизвестно до сих пор.

Как в этих чудовищных условиях выжил капитан Кипаренко, также навсегда останется тайной. Известно только то, что через весь плен он пронёс маленькую самодельную записную книжечку с фамилиями и адресами своих сослуживцев по 28-му ОПБ (в том числе и лейтенанта Ветрова). Эту книжечку капитан хранил в пришитом под мышкой потайном кармашке.

В лагере во Владимире-Волынском Иван Евсеевич пробыл до 15 июля 1942 года. После этого его этапировали в Германию, в лагерь города Хаммельбург. Здесь, в офицерском лагере «Офлаг-XIII-D», пленный капитан познакомился с генерал-лейтенантом Дмитрием Михайловичем Карбышевым.


Советским командирам постоянно поступали предложения о сотрудничестве с немецким командованием. Генерал Карбышев вёл контрпропаганду, объясняя, что победа Красной армии неминуема, и, как бывший царский офицер, обращаясь к своим товарищам по несчастью, требовал от них соблюдать лучшие традиции русской армии — беречь свою офицерскую честь. Подключился к этой пропаганде и Кипаренко.

Вскоре бывшего капитана в составе рабочей команды военнопленных № 10115 отправили на котельный завод в город Швандорф (хозяином предприятия был некий Демю), где он работал до апреля 1945 года. На этом заводе рабочие из числа пленных подвергались постоянным издевательствам. Их питание было крайне плохим. Длительный период времени бесплатных рабов хозяин предприятия кормил варевом из гречневой шелухи, от чего у них из заднего прохода шла кровь. Рабочие объявили забастовку, и только после этого администрация завода улучшила рацион.

6 апреля 1945-го при приближении к Швандорфу союзных войск все имевшиеся в городе команды военнопленных построили в колонну и стали конвоировать в сторону Альп, однако 1 мая на марше их освободили наступавшие американские войска.

Но мытарства капитана Кипаренко на этом не закончились.

Ему, как и всем военнопленным советским офицерам, пришлось пройти через лагерь проверки НКВД и запасной офицерский проверочный полк Красной армии. Ивану Евсеевичу не удалось отыскать свой зарытый в спешке партийный билет, и он был понижен в звании до младшего лейтенанта, а в декабре 1945 года и вовсе демобилизован.

Дома, на Украине, Кипаренко разыскал свою семью. Оказалось, что его сына Михаила в конце 1943-го мобилизовали, и через несколько месяцев он погиб. Жена и дочь чудом уцелели в оккупации. Герою войны пришлось работать за нищенскую зарплату и получать нищенскую пенсию — до тех пор, пока в 1966 году ему не удалось восстановиться в партии.

Его боевые заслуги оценили в это же время, вручив медаль за «За оборону Киева».

Умер Иван Евсеевич Кипаренко в 1975 году от рака прямой кишки — немецкая «диета» из гречневой шелухи не прошла для него даром и напомнила о себе спустя три десятилетия после победы.

По воспоминаниям родственников (автору довелось беседовать с ними лично), несмотря на мучительные боли, он с достоинством встретил и это последнее в своей жизни тяжёлое испытание. Похоронен бывший командир 140-го и 28-го ОПБ в вымирающем ныне селе Ревуха Хмельницкой области.

Читать далее: ukraina.ru/history/20210125/1030334473.html

«За Советскую Родину и непобедимость русского народа». Легендарный степной рейд советских партизан Наумова
Дмитрий Заборин
01.02.2021,

1 февраля 1943 г. сводный партизанский отряд под командованием капитана Михаила Наумова вышел в рейд по тылам гитлеровцев. Его маршрут прошел по Курской, Сумской, Полтавской, Кировоградской, Одесской, Винницкой, Житомирской, Киевской, Пинской областям. Награда партизанскому командиру стала небывалой в военной истории.

Почти полностью разгромленное в 1941-42 годах партизанское движение Украины к перелому в войне набрало новую силу.

Из Брянских лесов, охватывающих огромные территории Брянской, Сумской и Черниговской областей, вылилась новая сила, состоявшая из нескольких соединений, очень быстро ставших главной властью на Черниговщине и Сумщине. Однако наступающей Красной армии нужно было другое: чтобы в тылу противника разрушалась инфраструктура, уничтожались вражеские силы и склады военного имущества, а население видело, что свои рядом.


29 января 1943 г. от начальника Украинского штаба партизанского движения (УШПД) в штаб по руководству партизанским движением на Сумщине поступила радиограмма следующего содержания:

«Мельнику, Куманьку, Мартынову. Части Красной армии перешли решительное наступление вашем направлении. Немедленно активизируйте боевые действия отрядов, первую очередь по ж.-д. магистралям: Конотоп — Ворожба — Льгов, Ворожба — Сумы — Готня, Бахмач — Ромны, имея задачу решительными действиями по тылам противника облегчить выполнение задач Красной Армии. Принятых мерах доложите. Оружие можем еще выбросить. 29.01.1943 № 586 СТРОКАЧ»

Руководство рейдом на юг Сумской области взял на себя заместитель начальника штаба, капитан-пограничник Михаил Наумов, за год партизанской войны заслуживший всеобщий авторитет.

Наумов Михаил Иванович, командир кавалерийского партизанского соединения

В своем отчете, написанном в 1944 году, он отметил, что основной упор был сделан на подготовку средних и старших командиров отрядов, которых он загонял до свободного чтения топокарт и уверенного пользования компасом. На картах были отработаны темы ночных и дневных маршей, разведки, организации дневок, действий в бою и при переходе охраняемых дорог.


Весь личный состав был посажен на подводы и сани по 4-5 человек. Обоз был организован строго по подразделениям. Обычно стрелковое отделение размещалось на двух закрепленных за ним подводах.

«С отрядами в таком виде я проводил также тактические учения на местности: вождение отряда по азимуту в ночное время без дорог; движение разведчиков по азимуту; наступление на населенный пункт, занятый противником (днем и ночью); развертывание партизанского отряда из походного положения в обозе — в боевой порядок при внезапном столкновении с противником. Серьезное внимание уделялось мной подготовке боевых обозов: выводка и выбраковка лошадей, подготовка сбруи, ковка и другие вопросы. На каждый отряд было пошито по 40 штук зимних маскировочных халатов из сброшенных нам парашютов. Кроме того, была проведена пристрелка оружия», — вспоминал Наумов.

1 февраля 1943 года из Хинельского леса отправился в рейд по уничтожению железных дорог, спиртзаводов и личного состава противника сводный отряд из 651 партизана.

Партизан стреляет по вражескому броневику из бронебойного ружья. Ровненская область, Украина. 1943 г.

За первые 15 суток они превратили жизнь тыловых немецких и венгерских гарнизонов, а также местной полиции в сущий ад. Выполняя главную задачу — уничтожение коммуникаций врага на Курск и Харьков, — соединение в течение каждой ночи проходило по 50-80 км, разрушая всё на своем пути и освобождая военнопленных.

В местечке Ворожба были освобождены сразу две тысячи бойцов и командиров РККА. В Мезеновке уничтожен штаб 21-го венгерского полка и комендантский взвод, освобождены из тюрьмы 28 смертников-коммунистов и совактив, накануне уже вырывший для себя общую могилу. В селе Сенное истреблен немецкий охранный батальон. В районе с. Гребенниковка Тростянецкого района партизаны столкнули два воинских эшелона, шедших через реки Псел и Ворскла, взорвали пять больших железнодорожных мостов, так и не восстановленных до прихода Красной Армии.


Освобождение десятка райцентров и бурная активность соединения тут же оживила деятельность ранее тихонько сидевших партизанских групп и отрядов. Вдруг оказалось, что на юге Сумской области все это время находились скрытые резервы порядка 10 тысяч человек. Но досиделись они до того, что фронт к тому моменту находился уже в 60-70 километрах. Близилось освобождение, поэтому партизанам нужно было отодвигаться дальше, на правый берег Днепра.

Первая часть рейда, закончившаяся 18 февраля, оказалась самой легкой. Хотя и достаточной для того, чтобы вечером 25 февраля, уже на Полтавщине, Наумов получил поздравление главы Компартии Украины Никиты Хрущева по поводу представления к званию Героя Советского Союза.

В 8 часов утра 26-го февраля колонна перешла Днепр по льду без боя и сосредоточилась в районе Чигирина. Карт этого района у партизан уже не было, боеприпасы оказались на исходе. Ждали самолет для 23 раненых и искали местные партизанские отряды Скирды и Дибровы, которые, как ориентировал штаб, дислоцировались в Черном лесу севернее Знаменки.

За эти десять дней бездействия немцы сформировали карательный отряд численностью до тысячи человек с танками, бронемашинами и звеном бомбардировщиков, которые преследовали соединение всю дальнейшую дорогу по Кировоградской области, каждый день с немецкой точностью давая бой ровно в 17:00.

Вот описание Наумовым типичных неприятностей от 8 марта:

«В лесу севернее Крымки я выставил засаду — взвод Червоного отряда и один взвод отряда им. Хрущева. Вскоре показалась автомашина с немецкими солдатами, которая была обстреляна засадой. 23 находившихся в ней немца истреблены, машина сожжена. Вскоре был выслан самолет-корректировщик, который кружил над Крымками и был подстрелен из противотанкового ружья. Задымившись, самолет ушел в сторону Александровки. К вечеру Крымки были окружены большим отрядом немцев с танками и бронемашинами. Пришлось принять двухчасовый бой. Немцам удалось зажечь несколько домов в Крымках, но, потеряв подбитую бронеавтомашину и более сорока убитыми, с наступлением темноты противник отошел. Наши потери: 3 убитых и 15 раненых».

Однако главный бой пришлось принять у Станиславово Кировоградской области 14 марта.

К этому времени в отрядах сложилось чрезвычайно тяжелое положение. У всех были раненые, боеприпасов почти не осталось. Поэтому, когда в городок ворвалась немецкая мотопехота, основная часть соединения сразу отступила в лес, а штаб четыре часа отбивался, превратив свою хату в опорный пункт.

«Борьба за другую хату продолжалась несколько часов в условиях, когда немцы находились за одной стеной, а командный пункт — за другой стеной той же хаты. При этом немцы через крышу и из-за углов забрасывали нас ручными гранатами. Командные высоты на путях отхода к лесу были заняты танками…
«За Советскую Родину и непобедимость русского народа». Легендарный степной рейд советских партизан Наумова
© Электронная книга памяти Украины
Партизаны кавалерийского партизанского соединения М.И. Наумова

Положение спас автоматчик комендантского взвода тов. Ильин, который по моему приказу выломал раму окна злополучной хаты и, войдя в нее, расстрелял из автомата и забросал гранатами скопившихся за хатой немцев и этим дал возможность КП оторваться от хаты и уйти в лес, прикрываясь дымовой завесой горящих построек», — вспоминал Наумов.

В то время, когда еще шел бой, в отступившей в лес группе партизан распространился слух, что командир Наумов и комиссар соединения погибли. В панике люди начали уничтожать штабные документы, все списки личного состава, оперсводки и рабочие карты были полностью сожжены. На совещание, собранное подошедшим Наумовым, собрались уже не все.

Попытка вырваться из Голованевского леса в сторону Винничины успехом тоже не увенчались, пути движения были перекрыты. Лес обстреливала по площади немецкая артиллерия, а над ним закладывали круги «Дугласы» с боеприпасами, запрошенными отрядом по рации.

Соединение разделилось на несколько отрядов. Пригодного к ведению боя личного состава в группе Наумова оставалось в отряде «Смерть фашизму» 140 человек, отряде им. Хрущева — 60 человек, им. Кирова — 45 человек, причем среди всех 40 человек легко ранены. Вооружение: станковый пулемет с тремя лентами, 19 автоматов, у остальных — винтовки и по 20-30 патронов.

Без радиостанции и связи с Москвой продвигаться дальше на юго-запад не было смысла, поэтому Наумов принял решение идти на север с расчетом выйти в район Овруча, где найти Ковпака или Сабурова. Превратившиеся в роты отряды были посажены на лошадей, впереди двигалась кавалерийская разведка, уточнявшая у местных, где нет немцев, раненых везли на подводах.

В ночь на 5-е апреля 253 шедших с Наумовым участника рейда, ежедневно отмахиваясь от наседающего противника, устраивая засады и зачищая встречные села от тех, кто выбрал службу у немцев, вышли к Припяти и через радиостанцию Ковпака связались с Украинским штабом партизанского движения.

В итоге рейда соединение прошло по тылам противника 2396 км по Курской, Сумской, Полтавской, Кировоградской, Одесской, Винницкой, Киевской, Житомирской областям Украины и Полесья, форсировав 18 крупных рек. Партизан видело около миллиона человек в 1156 населенных пунктах Украины.


Пропагандистский эффект от этого общения был огромным: «каждый партизан в такой обстановке являлся агитатором за партизанское движение, за Советскую Родину, за успехи Красной Армии и непобедимость русского народа».

В ходе Степного рейда проведено 47 боев, в которых, согласно отчету, уничтожено 2770 человек личного состава противника (включая местную полицию), два самолета, три танка, 97 автомашин, 7 эшелонов и 140 вагонов, 4 узла связи, 5 шоссейных и 5 железнодорожных мостов, 14 километров линий связи и т.д. Собственные потери — 114 человек убитыми, 85 пропавшими без вести, 77 ранеными.

9 апреля 1943 года капитан Михаил Наумов, минуя сразу три звания, стал генерал-майором. Это уникальный в военной истории случай. А полученный в Степном рейде опыт послужил основой для подготовки новых операций.

Уже в июне-декабре 1943 года соединение генерала Наумова провело рейд протяженностью 2500 километров по Житомирской и Киевской областям, а зимой 1944 года — Западный рейд, закончившийся на территории Польши.

Читать далее: ukraina.ru/history/20210201/1030416706.html